Маленькое одолжение - Страница 75

Она тряхнула головой, перебросив волосы на другое плечо и протерла влажным полотенцем освободившиеся плечо и руку — с таким же нескрываемым удовольствием.

Если подумать, прошло уже довольно много времени с тех пор, когда я в последний раз видел обнаженные женские плечи и спину. Как-то в моей жизни подобные зрелища случаются гораздо реже, чем связанные с моей работой всякого рода кошмары. Ну, конечно, даже среди кошмаров рано или поздно мелькает что-то из прекрасной мечты — хоть на мгновение, да мелькает. И несмотря на неприятности в которых я погряз по самое по это, в ту минуту, лежа под всеми этими одеялами, я видел нечто, действительно прекрасное. Я даже пожалел, что у меня нет таланта запечатлеть это углем, или тушью, или маслом — но все, что я мог, это наслаждаться самым что есть простым зрелищем: женщиной, умывающейся перед камином.

Я пропустил момент, когда Люччо остановилась и повернула голову в мою сторону. Я просто вдруг заметил, что спокойный взгляд ее темных глаз обращен на меня. Я поперхнулся. Не знаю, какой реакции я ожидал от нее. Внезапной вспышки гнева, возможно, едкой реплики или, по крайней мере, румянца. Ничего такого Люччо не сделала. Она просто спокойно смотрела на меня в ответ, прикрывая грудь одной рукой, а другой снова окуная полотенце в теплую воду.

— Извините, — пробормотал я наконец, опуская взгляд. Как раз я-то, возможно, покраснел. Вот черт. Может, мне удалось бы выдать это за легкое обморожение, героически заработанное ради ее здоровья…

Она издала негромкий звук, слишком расслабленный, чтобы сойти за усмешку.

— Вас это раздражает?

— Нет, — поспешно откликнулся я. — Господи, нет, ничего такого.

— Тогда чего вы извиняетесь? — спросила она.

— Я… э… — я неловко кашлянул. — Мне просто показалось, что девушка, выросшая в правление королевы Виктории, наверное, отличается некоторой… гм… консервативностью.

На этот раз Люччо точно негромко, чуть ехидно рассмеялась.

— Виктория была англичанка, — сказала она. — Я итальянка.

— А это многое меняет? — удивился я.

— Совсем немного, — ответила она. — В молодости, видите ли, я позировала нескольким художникам и скульпторам, — она запрокинула голову и прополоскала горло. — Ммм. Хотя, конечно, тогда я обитала в своем изначальном теле.

Ну да. В том, что похитила у нее сумасшедшая ученица Кеммлера, чародей-некромант, оставив разум Люччо навеки запертым в другом теле — юном, крепком, красивом.

— Не думаю, чтобы то, в котором вы сейчас, намного уступало тому.

— Спасибо. Но я не хочу, чтобы вы меня неверно поняли. Я воспользовалась бы вашим душем после этого тухлого дождя, но на вашей кровати спит Архив, и Кинкейд запер дверь. Он тоже спит, и мне не хотелось бы, чтобы он хватал меня за горло, не проснувшись. А вы спали, ну и… — она чуть повела плечом.

Это движение сопровождалось такими интересными световыми эффектами на ее коже, что я вдруг даже порадовался тому, что на меня навалено столько одеял.

— Вы-то себя нормально чувствуете? — поинтересовалась Люччо.

— Жив пока, — ответил я.

— Очень галантно с вашей стороны укоротить Кинкейда вот так.

— Нет проблем. Он изрядная задница.

— Но весьма опасная, — заметила Люччо. — Я бы не согласилась ехать с ним, если бы не видела, как он проходил досмотр в Бостоне, — она встала, бросила мочалку в таз и одела сорочку, дав мне напоследок полюбоваться своим силуэтом на фоне каминного огня.

Я вздохнул. Момент прошел. Вернемся к делам.

— Вы-то почему ехали с ними? — спросил я.

— Везла их на переговоры, — ответила она.

— Переговоры?

— Архив связалась с Никодимусом Архлеоном по поводу наших обвинений. Он согласился встретиться с нами здесь, в Чикаго, чтобы обсудить этот вопрос. Вы выступаете в роли партии, инициировавшей это обсуждение, и я прибыла, чтобы исполнять роль вашего секунданта.

Я даже зажмурился.

— Вы? Мой секундант?

Она застегнула блузку, повернулась ко мне лицом и слабо улыбнулась.

— Долг превыше эго. Боюсь, из достаточно закаленных для этой роли Стражей немногие согласились бы на нее. Мне показалось, будет лучше, если вы поработаете со мной, а не с Морганом.

— Вот за это вам и платят большие баксы, капитан. За тонкое понимание людского характера.

— За это, а еще за то, что я очень хорошо умею убивать всяких тварей, — кивнула Люччо. Она повернулась к камину и сняла с полки маленькую деревянную шкатулку Гард. — Дрезден…

— Блин-тарарам, — выдохнул я, садясь. — Капитан, эта штука опасна. Поставьте ее назад, — последнее слово я рявкнул так повелительно, как позволяю себе только работая с Молли, ну, и еще некоторыми из тех, с кем общаюсь по Паранету.

Она застыла как вкопанная, удивленно приподняв бровь, но только на секунду. Потом она осторожно поставила шкатулку обратно и отошла от полки.

— Ясно. Вы держали это в руках, когда мы втащили вас сюда. Вообще-то вы не хотели выпускать это из рук.

— Ну, — сказал я, — нет.

— И это, насколько я понимаю, объясняет, что вы делали на вокзале.

— Ну, — сказал я, — да.

— Случайное совпадение, — предположила она.

Я покачал головой.

— Из моего опыта, когда рядом Рыцарь Креста, таких вещей, как совпадение, не бывает.

Она нахмурилась.

— Со времени, когда я в последний раз исповедовалась, прошло довольно времени. Если быть точной, где-то около столетия. Я не уверена, что Всевышний особенно благосклонен ко мне.

— Неисповедимы пути, — многозначительно произнес я.